[The winner takes it all. Chapter 10]

[unforgiven-sabrina]

Тут кто-то вчера прыгал вокруг меня и просил продолжение? Получите-распишитесь, и не жалуйтесь потом, что внезапно!

Глава 10

In the cold breeze that I walk alone
The memories of generation burn within me
Been forever, since I've cried the pain of sorrow
I'll live and hide the pride that my people gave me
Steve Conte

Игорь никогда ничему не удивлялся.
Вовсе не потому, что от природы был лишен этого весьма интересного чувства, а из-за того, что когда твоя жена – ведьма, привыкаешь к чему угодно. И к приверженности выходить через окно, и к опасным зельям в холодильнике по соседству с детским питанием, и к действенности красных искорок в сочетании с абракадаброй, и к полетам на метлах, и к странным знакомым. С Диной он прожил шесть счастливых лет и думал, что так будет всегда, однако однажды выяснилось, что ей наскучило пребывание в мире обычных смертных, и она смоталась на Лысую Гору с первым же заезжим магом. Сына она оставила, обнаружив, что в нем нет ни капли волшебной силы, и Игорь благодарил всех известных ему богов за это. Если бы не маленький мальчик, кто знает, не попробовал бы он повторить фокус с шагом вниз с подоконника.
Помимо наследника, Динка оставила после себя мешок вещей. Первое время после ее исчезновения Игорь не мог заставить себя к ним даже прикоснуться, но прошло полтора или даже два года, и он пересилил себя. Разобрал все на две кучки: «нужное» и «немедленно уничтожить». Во второй оказались всяческие ингредиенты непонятного назначения, книги по магии, украшения и большая часть одежды. В первой – темно-зеленая кепка (Игорь никогда не видел, чтобы жена ее носила) и плюшевый заяц. Игрушку он отдал Андрею, а бейсболку засунул в шкаф на самую дальнюю полку до лучших времен. Остальное он сжег.
Что лучшие времена свалятся на него в виде давно пропавшего племянника, сына сестры, он и представить не мог, но и тут не изменил своему правилу не удивляться. Письмо от некого Сарданапала Черноморова привело его в легкое замешательство, но лишь потому, что Игорь сразу же начал соображать, куда же поселить великовозрастного балбеса. Парень с некромагическим прошлым отнюдь не казался ему хорошей компанией для собственного сына, которому вообще не положено было знать о существовании магии. Он видел маленького Глеба пару раз на фотографиях, слышал рассказы сестры о нем и, если бы этим все и ограничивалось, безусловно, счел бы его самым прекрасным племянником в мире. Но одновременно с этим он знал кое-что и о магии смерти – Дина несколько раз вскользь упоминала, что ни за что бы не хотела встретиться с некромагом на узкой дорожке, ибо тогда бы ее почти наверняка вынесли на обочину ногами вперед. Возможно, ее мнение было очень предвзятым, но само близкое знакомство со Смертью давало повод задуматься о порядочности навязываемого сожителя. Черноморов писал еще и что-то совсем непонятное о каком-то увлечении, смертельном ранении, переосмыслении всей жизни, но Игорь просмотрел эти строки, особенно не вчитываясь: какая ему, в сущности, разница, что там было, если дело придется иметь с тем, что есть?
Бейбарсов появился слишком внезапно, оборвав тем самым все сомнения и размышления. При ближайшем рассмотрении он оказался не самым плохим вариантом, хотя, конечно, своенравным и в чем-то заносчиво-надменным, как и положено двадцатилетнему подростку с трудным прошлым. Он довольно быстро нашел общий язык с Андреем, пусть по нему было заметно, что он не большой любитель детей; прилежно занимался и нигде не пропадал ночами, даже с девушками, казалось, особо никаких отношений не заводил; да и вообще большую часть времени вел себя так, будто бы его и не было в квартире. А еще Глеб отлично рисовал – это Игорь выяснил, когда заглянул в его комнату забрать одолженный молоток: помимо картинки на стене обнаружилась еще и папка с очень достойными портретами.
Когда племянник явился домой побитым и в компании странной рыжей девицы, с порога продемонстрировавшей принадлежность к магической братии, Игорь насторожился. Опыт жизни с ведьмой подсказывал ему: этим дело не кончится. Глеб попал в какую-то переделку, в которой были замешаны отнюдь не простые хулиганы с битами наперевес. Сначала Игорь испугался за Бейбарсова, потом – за собственного сына. Рыжая, впрочем, успокоившись, показала себя адекватным созданием, помогла Глебу и бесследно исчезла. С Андреем она не говорила, по крайней мере, мужчина этого не видел.
Спустя полторы недели племянник снова намылился искать приключений, забыв о том, как плохо ему было совсем недавно. К счастью, он вернулся целым и невредимым, хотя и ближе к рассвету. На вопросы отвечать отказался, зато посмотрел так, что Игорь невольно почувствовал себя пустым местом, и заперся в своей комнате (когда только успел задвижку приделать?).
– Ну что, Ратников, а мальчик-то подрос, – пробормотал себе под нос мужчина. – И испортился, – добавил он после паузы.
Что-то произошло той ночью, что сделало из приличного парня высокомерного наглеца. Насколько все фатально, правда, Игорь понять не успел: утром Глеб уехал в университет, вернулся после обеда и снова закрылся у себя.
От размышлений о методах воспитания зарвавшихся подростков Ратникова отвлек звонок в дверь. Недоуменно посмотрев на часы – для Андрея было еще рано, он занимался каратэ до восьми вечера, а гостей давно уже никто не приглашал, – Игорь оставил ноутбук, за которым безрезультатно пытался работать, и пошел открывать.

– Глеб, к тебе пришли.
Бейбарсов оторвался от книги по фольклору, которую он увлеченно штудировал, и кинул быстрый взгляд на дверь. Дверь это проигнорировала, намекая, что некромаг он по-прежнему бывший.
«Неужели Жанна?» – подумал он.
Поднимаясь с пола, Глеб автоматически засунул лежавшую на стуле папку с рисунками в рюкзак – подальше от посторонних взглядов.
Вопреки ожиданиям, на пороге его комнаты обнаружилась вовсе не Аббатикова.
– Лена? – бывший некромаг удивленно вскинул брови.
– Привет, – улыбнулась Свеколт.
Она ничуть не изменилась за то время, что они не виделись – все те же разноцветные косы, тяжелые скулы и твердый взгляд человека, знающего достаточно, чтобы ничем уже не обольщаться.
– Я буду в своей комнате, – сказал Игорь, убедившись, что гостья действительно знакома с его племянником.
Бейбарсов кивнул, не придавая его словам особого значения – присутствие некромагини слишком удивило и озадачило его. Возможно ли, что она знает о его договоре с кромешниками и пришла для того, чтобы отговорить его, а если не получится – остановить силой?
– Как ты меня нашла? – Глеб понимал, что спрашивать в лоб не стоит, но и слишком хитрить – тоже. Лена всегда была умнее его.
– Шур помог. Подожди, – она заметила, что бывший некромаг готов уже задать следующий вопрос, и поспешила объяснить все сама. – Я тут не столько из-за тебя, сколько... Я думаю, ты сможешь мне помочь в одном деле.
– Я похож на мать Терезу? – Бейбарсов почувствовал, что изумление переполняет его и готово вот-вот перелиться через край. И почему всем понадобилось обращаться именно к нему?
– Это связано с Жанной, – вздохнула Свеколт. – Можно мне пройти?
Глеб сообразил вдруг, что по-прежнему стоит в дверях и, упираясь рукой в косяк, не дает некромагине войти в комнату.
– Пойдем лучше на кухню, – предложил он.
Лена покладисто последовала за ним и села на предложенную табуретку.
– Чай?
– Если несложно, – некромагиня буквально-таки являла собой образец скромности и благочинности.
«Обманывай кого-нибудь другого, я прекрасно помню, что будет, если дать тебе пару десятков мертвяков и полчаса времени», – ставя чайник на плиту, фыркнул про себя парень.
Пока вода грелась, Свеколт нет-нет, да бросала короткие изучающие взгляды на бывшего напарника. Она словно бы прощупывала почву, пытаясь выяснить, насколько изменился ее старый знакомый и насколько с этим новым Глебом можно вести откровенный диалог.
– Лена, перестань во мне дырку сверлить, – Бейбарсов налил чай с бергамотом и протянул ей чашку. – Если в чем-то сомневаешься – всегда можешь подзеркалить.
Свеколт поморщилась, словно у нее разом заболели все зубы.
– Я просто давно тебя не видела, – сказала она. – Сравниваю впечатления.
– Ну, если так, – бывший некромаг умудрился сохранить ироничный прищур, ставя на стол вазочку с апельсиновым печеньем. – Тогда еще ладно.
– Я понимаю, что ты мне не рад, – девушка покачала головой, рассматривая царапины на столе. – Но без серьезного повода я бы к тебе не пришла, поверь.
Глеб сел напротив нее, обхватывая кружку двумя руками. Где-то глубоко внутри что-то шевельнулось, напоминая о совести. Лена говорит, что не пришла бы, если бы ее не вынудили обстоятельства... Это было как-то неправильно.
– Извини, – пробормотал Бейбарсов.
– Не надо, – Лена подняла взгляд на него. – У каждого из нас своя жизнь, и хотеть, чтобы прошлое осталось в прошлом – это нормально.
– Так что там с Жанной? – сменил тему парень.
– Она... – некромагиня провела пальцем по краю чашки. – Она пропала.
– Ты же с ней связана, – недоуменно напомнил Глеб. – Вы же даже меня нашли тогда, после дуэли с упырями...
– Тебя нашла как раз Жанна. Сейчас наша связь то ли разорвана, то ли заблокирована. Я вообще не чувствую ее... Словно бы она мертва.
Бейбарсов вздрогнул.
– Вероятность этого, конечно, мала, – продолжала тем временем Свеколт. – Однако нельзя упускать из виду и такой вариант. В последнее время с ней творилось что-то странное, она изменилась, будто это уже и не она была. Слишком самоуверенна, слишком горда, слишком... Неосторожна. Ты же помнишь Жанку, какой она была с нами в землянке? Милая добрая девочка, даром что некромаг!
Глеб откинулся на стену, прикрыв глаза. Он вспомнил посланный поцелуй, как смотрела Аббатикова на Настю, как вела себя... Картинка неожиданно собралась, последний кусочек паззла встал на свое место. «Самая темная, самая жуткая часть дара старухи была у тебя, Бейбарсов. А теперь, похоже, все перешло к Жанне...» – догадка обожгла холодом.
– Когда мы виделись в последний раз – она прилетала выяснить, что такое эта твоя Шапка – я вообще с трудом ее узнала. Внешне она все та же наша подруга, но внутри-то... Как будто у нее отключился предохранитель.
– А я тут при чем? – как можно более равнодушно поинтересовался бывший некромаг. Он не был намерен делиться своей идеей.
– Она же к тебе должна была вернуться. Ты видел ее? Она рассказала тебе о Шапке?
Бейбарсов помедлил.
– Мы почти не говорили в последнюю встречу, – наконец сообщил он. – Я торопился, она, похоже, тоже. Про Шапку она мне ничего не рассказывала.
Лена выглядела озадаченной. Она отпила начавший остывать чай, потянулась за печеньем, передумала.
– Я ничего не понимаю, – призналась некромагиня.
– Я тоже, – согласился Глеб. – Может, ты мне все-таки объяснишь, о какой Шапке шла речь? А то вдруг меня убьют, а я так и не узнаю, за что...
Он был уверен, что кромешники рассказали ему больше, чем знала Свеколт, но решил, что информация никогда не бывает лишней. Духи вполне могли умолчать о чем-то важном в силу своих устаревших представлений о жизни в целом и смертных в частности.
Некромагиня добросовестно пересказала статью из найденной в библиотеке Магфорда книги, благо, на память она никогда не жаловалась. Ничего нового Бейбарсов не услышал, но взял на заметку тот факт, что владельцы Шапки кончали не лучшим образом.
– А куда она направилась после вашей встречи? – почти безо всякого перехода спросила Свеколт.
– Понятия не имею, – Глеб и бровью не повел. – Она телепортировала.
– Замкнутый круг, – Лена нахмурилась.
Бейбарсов развел руками, показывая, что ничем не может помочь.
– А ты ее точно не обижал?
– Я? – брови бывшего некромага от изумления поползли вверх. – Зачем мне?
– Скажи, как ты относишься к Жанне?
– К чему это?
– Просто скажи. Пожалуйста, Глеб.
– Это только мое дело, нет?
– Понятно, – прикусив губу, Свеколт посмотрела куда-то поверх головы Бейбарсова. – Ты, как обычно, умудряешься не замечать очевидного, если тебе от этого никакой выгоды. Никогда не думал, что ты для нее нечто большее, чем просто соратник?
– Ты про ее детское увлечение?
– Нет, Глеб, не детское. Она тебя действительно любит.
– Ты бредишь.
– Думай как хочешь, – некромагиня залпом допила чай. – Только это ничего не изменит. Жанна влюблена в тебя уже много лет, она появилась в Нижнем Новгороде только из-за тебя – и из-за тебя же, похоже, пропала.
– Разумеется, во всем виноват Бейбарсов, – процедил парень. – Роковой красавец, разбивающий женские сердца пачками и не замечающий этого. Свеколт, очнись!
– Мои розовые очки давно разбиты, – холодно произнесла Лена. – Если кому и стоит открыть глаза, так это тебе.
– Я сам решу, что мне надо делать, – отрезал Глеб. – Обойдусь без подсказок.
– Надеюсь, твои решения не приведут к множественным летальным исходам. Если Жанна объявится, скажи ей, что я ее ищу. Не смею больше занимать твое драгоценное время.
Некромагиня встала из-за стола и направилась к двери. По дороге она обернулась, словно хотела еще что-то сказать, но передумала и не проронила больше ни слова.
Щелкнул закрытый магией замок.
Бейбарсов с отвращением посмотрел на свою нетронутую кружку. Жанна его любит? Как бы не так!
Выливая чай в раковину, он вдруг вспомнил о своих рисунках. А что же чувствует он к рыжей некромагине?..

Дима так упорно настаивал на горячей ванне, что Жанна не выдержала и поинтересовалась, не собрался ли он составить ей компанию. Кладбищенский нахал в ответ рассмеялся и заметил, что еще не так давно она утверждала, что у нее есть парень, которому наверняка такое развитие событий не понравится. Аббатикова прикусила язык, с удивлением осознавая, что вообще не думает о Глебе.
Греться некромагиню все-таки загнали, как она ни упиралась: Дима наотрез отказался рассказывать что-либо, пока, по его словам, не убедится, что девушке не грозит никакая простуда. Напоминание о том, что она заболеть не может, на него никак не подействовали.
Помимо ванной, Дима сделал ей какой-то травяной чай и заставил укрыться пледом. Жанне подобная забота казалась чем-то надуманным и совершенно неискренним, но любопытство пересиливало в ней все остальные инстинкты.
– Не смотри на меня так, – попросил парень, поймав изучающий взгляд. – Не люблю себя чувствовать подопытным кроликом.
– Я хочу понять, кто ты. Ты же не маг, но и силой богов от тебя тоже не пахнет.
– Я нечто среднее, – кивнул Дима.
– Это как? – не поняла Жанна.
– Что ты знаешь о богине Леле?
– Ты опять со своими вопросами?
– Не все в этом мире дается на голубом блюдечке с золотой каемочкой, – хмыкнул кладбищенский нахал.
– По блюдечкам все больше Склепову с Припятской дают, – отшутилась Аббатикова.
Ее клонило в сон после ванной и чая и совершенно не хотелось думать и строить логические цепочки.
– Ладно, – Дима сдался, видя, что его собеседница вот-вот бессовестно уснет. – Леля отвечала за весну и молодость, она была богиней-невестой. Как у каждой уважающей себя невесты, у нее были женихи – не удивляйся, именно в множественном числе. Среди них были и смертные, и маги, и боги младших рангов. Как нетрудно догадаться, ни один из них не мог стать ее мужем – ведь она бы в таком случае потеряла свой статус и почти наверняка была бы изгнана.
– Как удобно быть божественной сущностью. Развела себе кучу парней и оправдывалась перед всеми, что ей под страхом изгнания нельзя быть с кем-то одним, – с некоторой ревностью пробормотала некромагиня. – Ты же не хочешь сказать, что ты новое воплощение Лели?..
– Нет, конечно, – Дима засмеялся. – Она все-таки всегда была девушкой, причем очень красивой. Зря ты на нее наговариваешь, ей самой было в тягость, что ей любить нельзя кого-то одного... Чтобы не обижать женихов, она создала себе берегинь. Они служили ей из любви, и каждая могла стать в свое время невестой, если приглянется кому-то из кавалеров Лели.
– Значит, ты...
– Я тоже был ее женихом. Тем, кто до последнего остался ей верен, кто не предпочел ей берегиню, даже когда сила языческих богов пошла на спад, и они оказались не у дел.
– А где сейчас Леля? – неосторожно поинтересовалась Жанна.
Дима разом помрачнел. Он встал с дивана, на котором до этого сидел, прошелся по комнате, остановился у книжного шкафа, читая имена авторов и названия.
– Я не знаю, – наконец сказал он, не поворачиваясь к некромагине. – Она исчезла много веков назад. Возможно, просто не выдержала и предпочла смерть незаметному существованию... Я пробовал ее искать и за кромкой мира, и здесь, но потерпел неудачу. Однажды я нарвался на мага, который поймал меня (я тогда был духом) и, заточив в тело смертного, заставил себе служить. К моему счастью, маг оказался рисковый и довольно быстро погиб, позарившись на кусок не по зубам, однако мне не удалось освободиться от плоти после его смерти. С тех пор я вынужден пребывать в теле, которое ты видишь перед собой.
– Значит, ты дух?
– Блазень, – поправил Дима. – Из божков помельче, которых припоминали только как присказку. У меня и силы-то особой не было никогда, так, сплошные обязанности – не дать засохнуть маленькому росточку, с трудом пробивающемуся сквозь неплодородную землю, например. Для присмотра за плодородием существовала Макошь, а я был мальчиком на побегушках. Я и сейчас ничего особенного не могу, что не связано с берегинями. Разве что хорошо копирую чужие ауры, отражаю их, как зеркало – правда, для этого мне надо хотя бы раз увидеть человека.
– Так ты и изобразил Глеба?
– Да. Мне надо было встретиться с Дарой, а он случайно оказался рядом. Извини, что воспользовался этим.
Жанна неопределенно передернула плечами. С одной стороны, ей действительно было очень обидно, что ее обманули, но, с другой, она ведь хотя бы таким образом получила то, о чем долго мечтала...
– Я его правда люблю, – зачем-то сказала она. – Это не проклятие и не наваждение, и даже клятва тут ни при чем.
– Кому, как не мне, тебя понять? – Дима наконец отвернулся от шкафа, посмотрел на некромагиню.
– А почему ты подошел ко мне тогда, на кладбище?
– Ты мне чем-то Лелю напомнила. Я подумал сначала, что нашел ее новое воплощение... Ошибся, конечно. Она бы никогда не связалась со смертью.
– Все считают это чем-то зазорным, – вздохнула Аббатикова. – А хоть кто-нибудь спросил, хотела ли я этого? Просила? Мея поитили! Мея асталяи елать уасное!
– Я тебя не осуждаю, – блазень сел к ней, взял за руку. – Я догадываюсь, через что ты прошла.
– Мне нравится то, чем я владею сейчас, – делая над собой усилие, медленно проговорила Жанна. – И то, какая я сейчас. У меня меньше возможностей, чем было у Глеба или есть у Свеколт, но и то я могу больше, чем обычные выпускники Тибидохса.
Дима опустил глаза, разглядывая клеточки на пледе. Некромагиня подумала, что его слишком тянет рассматривать что-то мелкое. «И это называется откровенный разговор?..»
– Мне казалось, я могу рассчитывать на честность, – заметила она вслух.
– Я не думаю, что тебе интересны мои ассоциации, – отмахнулся парень. – Я не хотел, чтобы ты знала, но твой Бейбарсов был этой ночью в том же парке. Он зачем-то встречался с кромешниками. О чем они говорили, я не знаю – моих сил не хватило, чтобы подслушать, зато у меня получилось их спугнуть. Бедняжкам оказалось достаточно одного напоминания о бывшей власти Лели и ее матери.
– А Дара и остальные? Они могут узнать?
– Если только Глеб сам расскажет. Мы не умеем подзеркаливать. Хотя между собой мы можем общаться мысленно.
– Наверняка это связано с Шапкой.
– Шапка Мономаха? – удивился Дима.
– Навьи решили, что она у Глеба, – сказала некромагиня. – Ты что-то о ней знаешь?
Блазень усмехнулся.
– Она могла бы вернуть Лелю к жизни.
Жанна непонимающе на него посмотрела.
– В Шапке Мономаха заключены силы языческих богов. Не всех и не полностью, но их хватит для того, чтобы оживить одного из них.
– А если за ней приходили первомертвецы, то за ней, получается, охотится Марена? – Аббатикова почувствовала себя неуютно. Вроде бы и потенциальная покровительница, но что станет с миром, в котором царит Смерть?
– Скорее всего, – согласился Дима. – В наших интересах, чтобы Марена осталась ни с чем, не так ли?
– А эти силы может забрать себе человек? Чтобы стать магом?
– Нет. Бейбарсову глупо на это рассчитывать, божественные силы никогда не будут служить обычному смертному.
Некромагиня разочарованно вздохнула, сворачиваясь клубочком на диване. Она до сих пор еще надеялась, что есть шанс вернуть Глебу его былое могущество.
– Мы можем попробовать найти Шапку сами, – предложил блазень.
– Мы это сделаем, – выдохнула Аббатикова.
– Как хочешь, – покладисто кивнул парень.
Уже засыпая, Жанна вспомнила, что же еще насторожило ее в диалоге с берегинями.
– А благодаря чему Дара стала верховной?
– Я назвал ее своей невестой, – признался Дима. – Спи теперь, проснешься, посмотрим, что мы будем делать дальше...
«Тоже мне друг, – обиженно подумала Жанна. – То чуть ли не в любви признается, то другой женихом оказывается», – додумать мысль она не успела, окончательно отключившись.
Блазень некоторое время посидел с некромагиней, наблюдая за ней, потом поднялся и покинул квартиру. Он спешил: у него были незавершенные дела в этом мире.